отныне у нас с Хуанчосом есть укромные полчаса, пока мы вместе едем домой на метро. Это совершенно волшебные минуты. Начиная с его "я видел расписание, сегодня заканчиваем вместе, подожди меня" и того, что он хватает меня под руку и тащит к лифту, оставив Мону с Йоги глядеть ебанатам вслед. Им тоже домой на метро добираться, но кому они всрались, внимание распылять, када можно таращиться друг на друга. Таращиться в лифте и таращиться на эскалаторе. таращиться на пероне и таращиться в вагоне. И липнуть друг к другу, как парочка угрей.
- А чего ты так смотришь на мои губы, - кокетунствует ребенок.
- Так они же красивые, дурачок. Люблю созерцать красоту...
О ети розы румянца, расцветающие на гладких щечках даже под его насыщенной смуглостью. Ехб, хорошо, шо у нас обоих темные глаза, иначе наши всратые расплывшиеся зрачки раскрывали бы все карты. А так про них знаем только мы.
Ну и еще я ПОМИРАЮ от его запаха.
Ну и еще тянка из кафетерия на цокольном этаже на него подмокает. Хотя тут удивляться нечему, она чай не слепая. Да и кто на такое не заманится? На него даже мудни косятся. Секрет в том, что он глядит тока на бабку Оксанку, пхахах. Показывал мне вчера видосии, как он играет на гитаре.
- Это, конечно, хорошо, но я бы лучше вживую послушала... - протянула я, косясь на его пальцы. - Красивое...
- А?
-... А?