[Grammatikmachtfrei]

Название: Чтобы все, как у людей.
Автор: Grammar Nazi
Пейринг: Наруто/Саске
Рейтинг: PG-13
Жанр: бредбредбред
Состояние: в вялом процессе) Я исправлюсь!
Предупреждение: ООС, mpreg, гет(?)
Дисклеймер: Кишимото
От автора: Мпрег бередила мое сознание манящим привкусом запретного плода, вспоминался фильм с беременным Шварценеггером...
Продолжение в комментариях.

«Вот такие у нас пироги», - вспомнился голос Цунаде.
Саске сосредоточенно посмотрел на лежавший перед ним отчет: аккуратная папка, содержащая в себе стопку скрепленных скоросшивателем листов, где черным по белому было написано, что…
«Черт», - угрюмо подумал Саске, еще раз прокручивая в голове недавний разговор с Пятой и пытаясь найти хоть какую-то лазейку.

Несколько дней назад. Резиденция Хокаге.

- Мне правда жаль. Но факты – сотни раз проверенные и перепроверенные – уже не подлежат сомнению. Да ты сам почитай, - Цунаде указала на документы.
- Как будто я что-то пойму, - хмыкнул Саске, скрестив руки на груди.
- Вкратце, расклад таков: сила крови клана Учих – в том числе и Шаринган – передается только по материнской линии. Что-то вроде гемофилии, наследственного заболевания, которым болеют лишь мужчины, но носителями являются женщины.
- И… где мне взять эту женщину? – мрачно поинтересовался Саске.
- А нигде, - весело сказала Цунаде, положив подбородок на переплетенные пальцы и как-то нарочито ласково глядя на Учиху:
- Но выход есть всегда…
- Какой? – встрепенулся Саске.
После смерти Итачи возродить клан стало для него идеей фикс. И пусть он никогда не волочился за каждой юбкой(сам наносился юбок у Орочимару…), во имя клана был готов принести в жертву свое свободное время, ревностное отношение в личному пространству, свой… Короче, все. А тут вдруг такое выясняется!
- Впрочем, неважно. Я пойду на все, - отчеканил Саске, твердо глядя в смеющиеся глаза Пятой.
- Это оказалось легче, чем я предполагала. Прямо гора с плеч, - Хокаге с облегчением вздохнула и откинулась на спинку кресла.
- Хм. Что мне надо делать?
- Сущий пустяк. Тебе всего лишь надо будет выбрать отца для своего потомства, - пропела Цунаде.
- Что?! – Саске вскочил и яростно вытаращился на нее.
- Прибереги свои фокусы для приема у окулиста, - отмахнулась медик, глянув на активизировавшийся Шаринган. – Этот путь – единственный. Не единственный правильный, а единственный вообще. Улучшенный геном передается по женской линии – а женщины-то и нет. Значит, ты сам должен ей стать.
- Мне что, придется девять месяцев ходить под действием какого-нибудь дурацкого Ойроке-но-дзюцу, чтобы продолжить род?!
- Прекрати так бешено раздувать ноздри, образ быка-оплодотворителя для тебя уже неактуален. Нет. Ойроке-но-дзюцу сделает тебя девушкой лишь внешне. Нам же надо, чтобы ты…
- Я понял, - прервал ее Саске, покраснев и глядя в сторону.
- Вот. Поэтому мы с Сакурой уже начали разрабатывать технику, которая позволит тебе возродить… и даже родить клан. Я не уверенна до конца, как это работает, но хитроумные учиховские гены моментально мутируют, не обнаружив у своего носителя помех между ног, - с усмешкой сказала Цунаде, ввергнув Саске в еще большее смятение.
- А… назад… Я потом смогу стать таким, как был? – выдавил он.
- Как был. Мне нравится твой подход. Мысленно уже выбираешь себе чулки? Лучше отца ребенку выбери. Пути назад не будет. Думай. Или клан Учих, или, пардон, бесполезный первичный половой признак, который даже не может исторгнуть что-то, полезное не только в косметологии, - она бросила мимолетный взгляд в зеркальце на подставке и улыбнулась.
«Так вот ты какой… Омолаживающий препарат», - осенило Саске.

И вот уже два дня он думал. Ками-сама, как напряженно он думал! Со всех сторон выходило, что Цунаде права. Но… Как же так… Он ведь хотел сам стать отцом. А теперь… «А теперь станешь матерью», - услужливо подсказал внутренний голос.
Саске нахмурился и улегся спать.
Улегся спать. Фраза из разряда: «Пришел-увидел-победил». На деле же подушка чересчур мягкая, кровать – жесткая, простынь раздражает кожу, каждый шорох дублируется в голове…
«Я ведь немногого хочу. Я так долго к этому шел. Отказывал себе во всем. Должно же и мне хоть что-то перепасть? Неужели это так сложно: дом, где вместо эха твоих шагов раздаются голоса людей, которым будет не все равно, если ты завернешь ласты. Где… тебя будут ценить ни за что, просто так, за факт твоего существования… И, конечно, неплохо знать, что после меня останется кто-то. Может, даже с моими глазами. И чтобы у него был брат… Или сестра. Потому что нельзя… оставлять детей одних…» - запутавшись в мыслях, как Гаара на чуунинском экзамене – в бинтах Ли, Саске наконец забылся неглубоким рваным сном.

Проснулся он абсолютно разбитым. Казалось, из тела вынули все кости. Учиха вяло перетек из спальни в ванную, но даже душ не особо помог.
«Теперь ты сонный, усталый и мокрый. Что дальше? Дерьмоутро плавно перейдет в дерьмодень, вот что», - решил новоиспеченный фаталист, пытаясь попасть ногой в штанину. Ему это удалось, и не раз.
«Ух ты, у меня две левых ноги?» - флегматично подумал Саске. «Или просто одна левая штанина… Ну да. А в ней – две ноги… Что тогда совать во вторую?» - соображалку Учихи затянул ядреный смог недосыпа.
Хорошо еще, что день был незагруженный, можно даже сказать, выходной.
«Потренируюсь, все как рукой снимет. Выведу нечистоты, которые накопились за ночь», - решил он, закрывая дверь.
Н-да, сегодня Саске явно не заслуживал прозвища «ранняя пташка», - деревня уже давно проснулась, вокруг деловито сновали шиноби всех возрастов, старики гнездились на шатких скамеечках, подозрительно глядя вокруг, мамаши с детьми ходили по магазинам…
Узумаки вовсю обжирал Ичираку Рамен, его наглую оранжевую задницу Саске узнал бы из тысячи наглых оранжевых задниц, поедающих лапшу.
Только вот незадача – задница тоже его узнала. Каким-то неведомым чутьем Наруто ощутил пафосный душок и вылез из закусочной, стоило Саске поравняться с ней.
- Тэме. – Хитрый блеск светлых глаз.
- Добе. – Мороз-но-дзюцу.
- Выглядишь, как дерьмо.
- Это ты разглядел в те придавленные щеками щелки, которые остались от глаз? – фыркнул Саске.
- Ложь и провокация, - весело парировал Узумаки.
- Как же. Ты спишь или смеешься? – Учихе почти удалось отвлечься от горестных дум, переругиваясь с Наруто, но…
- Чибик, чего ты там копаешься? Опоздаем, влетит от мамы, - светловолосый широкоплечий мужчина средних лет обернулся, глядя на пацаненка, который присел на дороге.
- Па-а, как интересно! Муравьи воюют! Среди них тоже есть шиноби? – мальчик восхищенно глянул на протектор отца.
- А ты как думал, - рассмеялся тот, подхватывая сына на руки. – Среди них есть и коротышки, которые опаздывают домой…
- Я не коротышка!..
Саске застыл на месте, как вкопанный.
- Наруто… Ты когда-нибудь хотел свою семью? Наруто?..
- Давайте, наподдайте им! – Узумаки стоял раком на дороге, таращась на Звездные Войны муравьев.
- Ёлкин дрын… - разочарованно протянул Саске. Он пнул оранжевую букву «зю» и повторил вопрос.
- Ммм… Ну… да. Когда-нибудь. Или что, надо сейчас? Вроде соревнования, кто больше наделает детей?
- Боюсь, ты вряд ли сможешь со мной соревноваться, если я решусь продолжить род, - буркнул Учиха.
- Это еще почему? – возмутился Наруто. – Я, между прочим, мужчина в самом расцвете сил. 183 сантиметра красоты и 70 килограммов секса.
- Грязный ход с твоей стороны! – разозлился Саске, вспомнив «Выбери подходящую кандидатуру на роль отца».
«Разумеется, эта бестолочь не подходит. У него и умений-то особых нет», - решительно удаляясь от ничего не заподозрившего пиарщика узумаковского генетического материала, рассудил Саске.

Как вместо тренировочной площадки он оказался в кабинете Хокаге, осталось последней загадкой его мужской сущности.
- Ну-с, - выжидательно спросила Пятая, перекладывая на столе какие-то бумаги.
- Черт… Я согласен.

- Вы сказали, разработали дзюцу. Зачем тогда на мне это? - угрюмо спросил Саске, имея в виду больничные шлепанцы, бледно-зеленый чепчик и стремного вида халатик, если, конечно, этим гордым словом можно было назвать два куска ткани, скрепленные сбоку тесемками и едва доходившие до середины бедра. Сделано "это" было из материала, по виду и на ощупь воспринимавшегося, как смесь отходов, мусора и наждачной бумаги.
- Именно так. Дзюцу. Однако шок для организма будет настолько велик, что тебе потребуется несколько дней, чтобы восстановиться, - Цунаде серьезно посмотрела на него и указала на расчерченный узорчатой вязью символов пол:
- Ложись в центр круга.
Если честно, Саске чувствовал себя, мягко говоря, не вполне уютно - вся эта атмосфера темного подвальчика, полного пряных незнакомых запахов, снующие вокруг ниндзя-медики и непривычно сосредоточенная Цунаде действовали угнетающе.
Он потоптался на месте, решая, стоит ли снимать шлепанцы.
"Какого я канителюсь, перед смертью не надышишься", - и Саске, сдвинув брови, улегся на холодный пол.
- Цунаде-сама... - Сакура подошла к Пятой, пряча глаза. - Вы... вы уверены насчет... Ну, я про...
- Я знаю, про что ты, - резко оборвала ее медик. - Обсуждению не подлежит. Поверь, девочка, в его случае это необходимо, - голос Цунаде немного потеплел. - Да, он для тебя дорог... Но это же Учиха. В конце концов, мы меняем ему пол, помутим самую малость и с характером, а? Зачем нам заносчивая дамочка? Хватит и нас с тобой, - она подмигнула Сакуре, которая, шмыгнув носом, смахнула рукой набежавшие слезы.
- А Наруто не знает об этом?
- Никто пока не знает, - улыбнулась Хокаге. - Что касается Узумаки, вчера я отправила его на затяжную миссию, радости было...
Тут Саске привлек их внимание, заерзав в попытке согреться. Разговора Цунаде с Сакурой он, к счастью, не слышал.
- Так, всем занять свои позиции. Мы начинаем, - медик подошла вплотную к кругу и сложила руки в печать.

Для Саске это дзюцу стало путешествием туда и обратно. С самых первых моментов, как только техника начала действовать, разум Учихи будто вынесло в другую реальность. Казалось, его личность распылило по всем уровням вероятности, и он отчаянно пытался, пробираясь сквозь невесомые вязкие слои, вновь собрать самое себя, обрести целостность, вернуться...
Он был везде и нигде. Прочувствовал до мельчайших нюансов каждое измерение, осмыслил, познал, усвоил все грани, оттенки, тонкости...
А через мгновение знание вновь ускользнуло, оставив его опустошенным и разочарованным. Но он не сдастся. Он будет пытаться снова и снова, пока не... Не что?.. Надо понять... Догадка уходит... Надвигается темнота, всеобъемлющая, неотвратимая... Саске ухватился за нее, как за спасение, упав на землю поглощающего сознание мрака в сладком обмороке забвения.

- Пациент еще не очнулся?
- Нет...
Веки Саске дрогнули. В каждой клеточке тела чувствовалась странная размягченность, насильственная расслабленность, которая раздражала, пыталась подчинить себе.
На попытку открыть глаза ушли последние силы. Палата. Судя по освещению, сейчас ранний вечер - широкие проемы окон сочились зарождающимися сумерками, накидывая на все предметы в комнате красноватый покров умирающего солнца. Лицо Сакуры - болезненно-обеспокоенное, лицо Цунаде - горделиво-довольное:
- Ну не конфетка ли? Ай да Цунаде-химе, ай да молодец! - она совсем не по-женски хлопнула себя по колену. - Вот увидишь, Сакура, к нему...э... к Саске. К Саске еще выстроится очередь!
- Пить хочу, - просипел Учиха и ужаснулся: голос звучал гораздо выше, нежнее, мелодичней...
- Дайте мне зеркало, - медленно проговорил он, с трудом садясь на кровати и откидывая тонкое больничное одеяло.
Вопрос номер один: эти стройные, плавных очертаний ноги с маленькими ступнями и округлыми коленками - его? Явно нет. Тогда почему они растут из него?
У Саске появилось чувство, будто его скукожили. Будь он более романтичной натурой, на ум, может, и пришли бы какие-нибудь куртуазные сравнения с миниатюрной фарфоровой статуэткой, но он по-прежнему оставался собой, поэтому в описаниях собственного состояния не лицемерил.
Вопрос номер два: что так давит на грудь?
Мучимый ужасной догадкой Саске оттянул шершавую ткань своего одеяния и выдохнул:
- Да они... они огромные!
Сакура покраснела и отвела взгляд. Цунаде, напротив, повеселела:
- Не болтай ерундой, всего лишь неполный третий. Хотя ерунды-то у тебя уже и нет...
Саске отчаянно вцепился в собственную промежность.
Сакуру зашатало на табуретке.
- Что это?! - завопил Учиха.
- Ну как тебе сказать, - хихикнула Хокаге. - Или ты никогда не видел голых женщин?
- Я... Да дайте же мне треклятое зеркало!
- Держи, - Цунаде протянула ему изящное зеркальце с длинной, украшенной замысловатой резьбой ручкой.
Саске схватил его, мимоходом отметив, какими тонкими у него стали запястья и пальцы.
- О Боже... - прошептал он севшим голосом.
Нет, он узнал свое лицо. Но та неуловимая разница между женскими и мужскими чертами, какими бы утонченными они ни были... Раньше он будто был высечен из мрамора - теперь же четкие линии словно растушевали, смягчая скулы нежной линией подбородка и щек, делая глаза более выразительными за счет длинных иссиня-черных ресниц, оставляя след подразнивающей чувственности изогнутой аркой розовых губ...
И у него явно какой-то косяк с волосами. Почему они лежат безвольными - даже, кажется, слегка завивающимися - прядями?
- Структура волос изменилась, - сказала Цунаде, заметив его недоумение. - У женщин они более тонкие и мягкие, так что скажем дикобразам бай-бай.
- Я не женщина! Я Учиха Саске! даттебаё
- Одно другому не мешает. Интересно, с чем связана твоя истеричность... Наверное, не до конца очухался.
- Хочу домой... - прошептал Саске, поникнув.
- Рано. Ты еще слишком слаб.
Учиха метнул на двух медиков злобный взгляд и ринулся к окну.
- Саске-ку... Саске-сан, мы на втором этаже! - выкрикнула Сакура, но новорожденная уже растворилась в ночи.
- Сам же согласился. Вот и пойми потом этих женщин, - Цунаде покачала головой.

Никем не замеченный, Учиха брел к себе. Солнце полностью зашло, тени вокруг сгустились, и воздух словно уплотнился, оставаясь в то же время восхитительно свежим и легким.
Впрочем, Саске сейчас было не до сантиментов. Он никак не мог взять в толк, почему, черт возьми, он чувствует голыми подошвами ног каждый камешек? В детстве он много бегал босиком, все было нормально...
Захотелось отлить. Странная особенность жаждущего организма, однако.
Пристроившись у ближайшего куста, Саске привычно потянулся вниз.
- Где... - пролепетал он, машинально совершая ладонью жим-жим. - Н-да, не душить мне больше одноглазую змею, - со вздохом заметил Учиха, присаживаясь на корточки.

Две с лишним недели. Вдали от дома, один, без рамена. И все же он сделал это.
Наруто просиял, увидел вдали стены родной Конохи.
"Еще одна миссия S-ранга на счету у Шестого Хокаге", - довольно подумал он, приземляясь на крышу трехэтажного магазина. "Хм, выспаться или сначала заскочить в Ичираку? Нет, лучше наведаюсь к тэме. Теперь-то он не может не признать, что я лучше!"

Но у дома Саске его ждала неожиданность. Заметив на крыльце незнакомую фигуру, Узумаки зоховался за стволом дерева: "Так вот к чему были все эти разговоры о семье..." - подумал он, глядя на тоненькую девушку, одетую в одну только рубашку Саске, которая болталась на ней, аки Тарзан на лиане. Казалось, все существо девушки выражало растерянность и беззащитность, как у человека, едва научившегося ходить.
Наруто почувствовал досаду. На себя, Саске и его гостью.
С одной стороны, хотелось подойти и разглядеть прелестное создание в деталях, с другой - вот ведь повезло черноглазому придурку отхватить такой кусочек, с третьей - порядочность не позволяла Наруто приблизиться к едва одетой избраннице Учихи.

- Эх, какие у нее все-таки ножки, - мечтательно вздохнул он, плюхаясь на стул в Ичираку Рамен.

«Я ничего не боюсь. Просто у меня нет причин выходить, вот и сижу дома.» - утешал себя Саске.
Причин выйти из дома, где он безвылазно торчал вот уже две недели, было более, чем достаточно - еды не осталось вообще, даже какие-то древние консервы были найдены и бодро потреблены:
«А что, вполне себе приличная фасоль», - подумал Саске и глянул на этикетку.
«Ветчина», - нагло заявила этикетка.
«Понос», - понял Учиха, разобрав срок годности.
Что ж, этот эксперимент с возрождением клана был прекрасным поводом доказать всем, что ему действительно плевать на чужое мнение. Он останется собой - даже в этом теле, которое, вообще-то, даже начало ему нравиться...

По прибытии домой из больницы он еще пару дней избегал зеркал, однако потом слипшиеся пряди волос деликатно намекнули, что пора бы и вымыться.
Решительно расправив узкие плечики, Саске вошел в ванную и закрыл дверь.
Все в этой комнате было таким привычным, успокаивающим: и кафель цвета темного мха с более светлыми бирюзовыми прожилками, и душевая кабинка из полупрозрачного пластика, и мягкое, в тон кафелю, покрытие на полу... Все родное, знакомое до последней трещинки. Все, кроме одного: его самого.
Разумеется, в ванной комнате имелось и зеркало, причем из разряда «сделано не по жабе». Мать еще называла его «сиротское», в шутку, разумеется: огромное, в кованой раме темного железа, оно беспристрастно отображало всю голую правду о смотрящем в его посеребренные глубины. Впрочем, весь грозным вид зеркала забывался, а угнетающий эффект сходил на нет, стоило только увидеть, на что оно опиралось. Шутка создателя или какой-то скрытый подтекст - не знал никто, главное, что после взгляда на две кованые тоненькие лапки с острыми коготками, которые и обеспечивали зеркалу устойчивость, собственное отражение сразу представало в более выгодном свете.
Но сейчас Саске не мог надеяться на эту детскую уловку, слишком уж глобальными были перемены в собственной внешности. Поэтому сначала он решил принять душ, памятуя о том, что рассмотреть нового себя в затянутой паром комнате будет на порядок сложнее.
Стянув прилипший к потной коже больничный балахон, он юркнул в душевую и открыл воду: «Не смотреть вниз. И просто не смотреть.» - Саске зашарил в поисках мочалки.
Но если пункт «не смотреть» был еще более-менее выполним, то пункт «не осязать» подложил Учихе большую свинью. Он отчаянно старался не заострять внимание на восхитительной теплоте и мягкости собственной кожи, но вскоре поймал себя на том, что вместо головомойки вот уже несколько минут бесцельно скользит пальцами по всему, что под руку попадется... А попадалось многое.
Саске беззвучно чертыхнулся и закрыл кран. Надо раз и навсегда удовлетворить собственное любопытство, чтобы как можно скорее сжиться с мыслью о теперешнем положении вещей.
Стиснув зубы, он подошел к зеркалу. Зеркало услужливо отобразило темноволосую девушку с сосредоточенным взглядом.
Итак, он стал ниже. Хотя на фоне всего остального эта деталь была меньшим из зол. Две вещи более всего поразили Саске: состояние мышц и контраст тонкой талии с крутыми бедрами. Последнее особенно завораживало. Он не знал, что именно такое строение тела было наиболее подходящим для вынашивания детей. Не знал, что законы естественного отбора сладко нашептывают в уши представителям сильной половины человечества "а не заселить ли нам туда свои гены" как раз при виде девушек с фигурой типа «А». Обо всем этом знала мудрая Цунаде.
Если же говорить о мышцах... Мало того, что рельефности в них теперь никакой, они не были достаточно твердыми даже в напряженном состоянии.
«Хорошо хоть не сделали из меня стокилограммовую «девушку с веслом», - отстраненно подумал Саске, скользя взглядом по плоскому нежному животу, плавные очертания которого вызывали смутные ощущения и желания, присущие скорее мужчинам.
Да еще и... То, что было вместо мужского начала, представляло собой сплошную загадку в строении и использовании. Хорошо хоть с функциональным назначением он более-менее ознакомлен.
Учиха решил подумать об этом попозже, потому что было еще кое-что, что можно было исследовать, не принимая странных поз.
Грудь.
Саске слегка покраснел, положив ладони на две упругие каплевидные выпуклости и чувствуя, как под его руками бьется жизнь, легкой дрожью выходя на поверхность. Кожа в этой области была еще тоньше, чувствительней к прикосновениям, и он дернулся, когда задел ногтем сосок. Хотя если просто поглаживать их кончиками пальцев, они перестают быть мягкими, обретают завершенность, приковывают взгляд...
«Я спятил», - шокировано подумал последний из клана, с трудом отрываясь от увлекательного занятия. «Нельзя воспринимать себя... так. Интересно, у девушек на свое тело такая же реакция? Или с ними происходит что-то подобное при виде парней?..»
Саске попытался припомнить какие-нибудь мужские черты, которые теоретически могли привлечь женщин. Почему-то вспомнилось только раздувшееся после обжорства пузо Узумаки. Возбуждения этот «эталон мужественности» не вызывал никакого.
Саске хмыкнул и решил выбросить ерунду из головы.
Тем более что и без того хватало проблем, которые насели на него с особым рвением где-то через полторы недели. Внезапно все вокруг стало казаться серым и глупым, злила любая мелочь, хотелось есть - а нечего, хотелось лежать, завернувшись в любимый вишневый плюшевый плед, но никак не получалось устроиться поудобней.
Учиха пришел к ужасным выводам: его сущность отвергает женское тело, и теперь он обречен умереть в муках за то, что посмел пойти против природы. А как иначе объяснить то, что болела голова, ныло внизу живота, грудь опухла и болезненно реагировала на любое случайное касание... Хотелось кого-то прибить. И сладкого хотелось.
«Может, я уже ношу ребенка? Почему меня тогда не предупредили...» - он зевнул, вставая с постели.
Всю ночь лил дождь, и Саске сквозь утреннюю полудрему чудилось, что его тоже затопило, потому что постель казалось мокрой.
Такой она и была. Он моргнул, глядя на яркие, свежие пятна крови на белых, словно алебастр, простынях. По внутренней стороне бедра стекало что-то влажное и липкое... Саске заметался по комнате, так как с детства усвоил, что, если не перевязать рану, можно истечь кровью до смерти.
«Да что же это такое... И как это перевязывать... Что за хрень, в самом деле?!» - взбесившись, он пнул тумбочку и охнул, запрыгав на одной ноге.

Резиденция Хокаге.
- Цунаде-сама... Саске... сан давно не появляется. Может, мне стоит сходить проверить, как он... как там дела?
- Сакура, с ним все будет в порядке, - Цунаде поставила размашистую подпись на какой-то бумажке. - Рано или поздно сам придет, вот увидишь.
- К Хокаге нельзя без предварительной записи? Да пошел ты, гард доморощенный, я тебе сейчас глаза на жопу натяну! – громогласно раздалось из коридора.
- А вот и наша прелесть, - хихикнула Цунаде и повысила голос:
- Пусть войдет, пропустите! Сакура, иди-ка займись чем-нибудь, не стоит вам сейчас сталкиваться.
Дверь распахнулась. Замотанный в черный плащ Саске подлетел к столу:
- Опыт не удался. Все. Учих теперь не будет вообще, я умираю от потери крови.
Пятая цыкнула на застывшую по пути к выходу Харуно. Та, хихикнув, послушно покинула помещение.
- Так от чего ты там умираешь? – вежливо переспросила Хокаге.
- Истекаю кровью, чего тут непонятного? Сегодня утром я встал, и…
- Это нормально, - прервала его Цунаде. – Через это регулярно проходят все женщины.
- И… вы? – спросил Саске, тупо уставившись на нее.
- Точно. «Критические дни», слышал о таком?
- Ну, я думал, это когда… Да не думал я об этом, это же абсурд! Как часто это происходит?
- У всех по-разному. Но могу порадовать – во время беременности такого не будет. Так что выбирай уже отца и все будут счастливы, - Пятая достала из стола стопку персональных досье:
- Тут сведения о каждом, кто более-менее подходит. Думай. А пока придется учить тебя пользоваться прокладками…
- Как любой нормальный мужчина, смотрящий телевизор, я умею это делать в совершенстве, - отмахнулся Саске. – Прокладку надо облить ядовито-синей жидкостью, а потом сильно сжать в кулаке.


Саске с сомнением перебрал пачку досье: мысль о том, что отцом его детей… Тьфу ты. Материалом для будущих Учих его снабдит кто-то из деревни, раньше не приходила в голову.
- Давай-давай, забирай и чеши отсюда, у меня уже голова от тебя болит, - не слишком утруждая себя высоким слогом, заявила Пятая и отвернулась от Саске к окну. Если она сделала это в надежде усладить свой усталый взор сельскими пейзажами, а ушки – руладами соловьев, то ее явно ждало разочарование.
Разочарование влезло в окно и швырнуло на стол изрядно помятый, загаженный каким-то соусом отчет.
- Узумаки! – взревела Цунаде, отпрянув от оконного проема.
- Извините, баа-чан, но меня не пустили по-человечески, - Наруто почесался, закинул руки за голову, и тут его блуждающий, как болотные огоньки, взор вперился в замершего перед столом Хокаге Саске.
Пятая сразу подобрела в предвкушении интересной сцены.
Саске, напротив, охватила необъяснимая злость: он не был готов к тому, что предстанет перед Наруто в таком виде – черт, он не подумал о куче вещей, когда подписался на все это! Пытаясь придумать, чем таким колким можно будет парировать возможные нападки белобрысого, Саске не заметил перемен, с вышеупомянутым белобрысым происходящих.
И Цунаде, и Саске просчитались в оценке ситуации: они не взяли во внимание, с насколько не блещущим в плане интеллектуальных достижений человеком имеют дело.
Элементарно, Ватсоны: Узумаки банально не узнал Саске. Поэтому, увидев перед собой хорошенькую чернявую девушку, ножки которой вытеснили в его сердце столь любимые раньше куриные и свиные ножки, он расправил плечи, втянул пузо и эротишно, как ему показалось, гаркнул:
- Как насчет рамена при свечах, красавица-сан? Уходи ты от этого Учихи, он в носу ковыряется, когда никто не видит.
- Щито? – от шока переходя на олбанскей японский, переспросил Саске.
- Дай-ка мне сюда досье Узумаки, не знала, что он гомик, - решительно сказала Цунаде, протягивая руку. – Хотя о чем это я, ты же теперь девушка, все в порядке, - спохватилась она.
- Кто гомик, кто девушка? – завертел головой Узумаки.
- Гомик – ты, девушка – я. Сложная штука эта жизнь, да? – высокомерно сказал Учиха, разворачиваясь к выходу.
Небеса наконец смилостивились над Узумаки и ниспослали ему озарение в виде узнавания своего напарника:
- Саске?!
- И снова здравствуйте, - буркнул тот, поворачивая прохладную металлическую ручку двери.
- Но зачем ты… - пролепетал Наруто вслед исчезнувшему в коридоре существу, а затем, повернувшись, заорал на Пятую:
- Что вы сделали с моим другом?! Верните, как было! Это что же творится, а?!
Он заметался между столом Пятой и дверью, желая не то догнать Саске, не то продолжить исторжение возмущенных воплей.
- Это… Это заговор!
- Да, да, пойди по инстанциям, собери подписи, камня на камне не оставь! – раздраженно сказала Цунаде. – Слушай, у тебя тоже критические дни? Могу и тебе отсыпать… Прокладок нет, тампоны подойдут? Не знаю, правда, куда ты их совать будешь, но, думаю, на месте разберешься.
- Чего?!
- Он хочет возродить клан, дурак ты разэтакий. Вместо того, чтобы устраивать сцены, подумал бы, каково ему сейчас.
- Вы… ничего не понимаете, - пробормотал Наруто таким грустным тоном, что Пятой стало стыдно. Почти.
- Узумаки, пора вырастать из детских штанишек. Хотя и так уже… - она перегнулась через стол и взглянула на подстреленный комбинезон московского дворника. – Э… не суть. Светопреставления не произошло, зато Саске теперь сможет родить, вот только выберет кандидата. Твое досье тоже было выдано, между прочим.
- Я не собираюсь участвовать в этой!.. Этом…
Не найдя достаточно обличающих слов, Наруто яростно заклокотал что-то, сильно напоминающее «тебаё, тебаё, тебаё» и жар-птицей вылетел из кабинета.

«Придурок. Он полный придурок», - досадливо подумал Саске по прибытии домой. Ему хотелось управиться с выбором «материала» по-быстрому, потому что, хотя он и вознамерился довести дело до конца, оказалось, что не учел он очень и очень многого.
- Так, что тут у нас, - проговорил он, забравшись в кресло с ногами и подтягивая к себе раскиданную по журнальному столику пачку документов.
- Акимичи Чоджи… Придавит меня в момент зачатия. Абураме Шино… Блохастый. Хьюга Неджи… Глазастый, конкуренты ни к чему. Нара Шикамару… Ага, от него родится такая ленивая амеба, которая стакана воды не подаст престарелому родителю… Рок Ли?! С какой радости он тут? – Саске отпихнул досье Бровчика, словно оно могло заразить силой юности.
В растрепанных чувствах он раскрыл последнее досье и некоторое время просто смотрел, не в силах сгенерировать мало-мальски связную мысль.
Из досье на него тоже смотрел некто, разукрашенный красно-белыми полосками и злобно скалящийся в объектив. Изображаемый властно протягивал к Саске длань с завихрюшками на подушечках пальцев, сурово подведенные очи обещали анальную кару всем неугодным.
Узревший МОЩ будущего Хокаге Учиха не сразу сообразил, что перед ним досье Узумаки.
- Дай сюда.
Саске поднял взгляд: перед ним собственной персоной стоял Наруто с подернутыми багрянцем зрачками.
- Какого черта ты влез в мой дом, усуратонкачи? – равнодушно поинтересовался Саске.
На самом деле он чувствовал себя паршиво: от Наруто можно было ожидать любой реакции, тем не менее, никакая готовность не помогла ему полностью избавиться от непонятного страха, который, пройдя через призму специфического учиховского гонора, выливался злостью и агрессией.
- Это не твой дом. Это дом моего лучшего друга. Он уже умер. Меня отправили на миссию, а его убили, и теперь хотят убедить меня, что какая-то Резиновая Зина, которую не купишь в магазине, ничуть не хуже.
- Ты… Да это вообще не твое дело, я не собираюсь ничего объяснять! – тоненько выкрикнул Саске, бросая Узумаки его досье. – Подавись! И убирайся отсюда, видеть тебя не могу, - тут он, неожиданно для обоих, беспомощно шмыгнул носом, глаза предательски заблестели.
Досье стукнуло ошарашенного Наруто по лбу, но он не обратил на это внимания.
- И уберусь, - упрямо заявил он, хотя вид Саске с дрожащими губами породил в его душе некоторые сомнения.
- Вот и выметайся, мне друг-лицемер, который сначала бегает за тобой по пяти странам, рассказывая всем подряд об узах, а потом объявляет тебя усопшим, не нужен.
- У тебя нет друга! И не было – с друзьями советуются, если собираются принять какое-то важное решение!
- Ты еще здесь?
«Тебаё, тебаё, тебаё», чертыхнувшись, наконец избавило Учиху от своего присутствия. И от всех досье – тоже, но занятый сравнениями прокладок с досками для серфинга Саске не заметил этого.

«Ну держитесь», - мрачно пообещал Наруто пачке файлов, беззаботные хозяева которых еще не знали, что их ждет. «Кто тут первый? Акимичи? Свиноматка, а туда же? Я тебе покажу, как… Научу Конохскую власть любить!» - и Наруто, сгрузив макулатуру в окно своей хибары, направился в гости к Чоджи – в барбекю, проще говоря.