[Grammatikmachtfrei]

Название: Полагаясь на себя. Глава 12: Достоверные источники.
Автор: Imbrium Iridum
Переводчик: Grammar Nazi
Пейринг: Наруто/Саске
Рейтинг: PG-13
Жанр: юмор, романс, ангстишка
Состояние: в процессе.
Предупреждение: mpreg
Дисклеймер: Кишимота
Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/2427539/1/SelfReliance
Саммари: С самого раннего возраста Учиха Саске знал, что возрождение клана - самая главная обязанность единственного его представителя. К несчастью, он не верит, что кто-то из женщин может сделать это ПРАВИЛЬНО, потому вынужден восстанавливать клан Учих самостоятельно. Это приводит к сложностям, которые даже он не смог предвидеть...

Позже, свернувшись на диване с добе и сонно объясняя ему все перипетии жизни героев в книге, которую читал, Саске страдал от того, что с его волосами играются, будто он был любимым котенком. Он знал, что Наруто не обращает ни капли внимания на его разглагольствования о сюжете. Впрочем, Узумаки не должен был быть внемлющим, правда - теплый и чрезвычайно оранжевый, он просто должен был быть рядом. И Наруто прекрасно соответствовал всем этим требованиям, любезно предложив свое бедро в качестве подушки для Саске и забавляясь с его длинными иссиня-черными прядями, падающими на колени. Хоть Саске и ворчал по поводу беспрестанной потребности Наруто ласкаться и няшиться, оба они знали, что это лишь отголоски Учиховского гонора. Саске нравилось внимание, и он обнаружил, что ему совсем не хочется провести две недели без него теперь, когда он так к нему привык. Он даже зависел от этого, как недавно прирученное животное, жаждущее прикосновений хозяина.
- Добе? - тихо спросил Саске, сделав паузу в своем анализе ошибок персонажей повести. - Если я должен пообещать, что со мной и малышами все будет в порядке, ты тоже должен кое-что обещать мне. Не лезь на рожон во время сражений, если они будут. Никаких глупостей - делай только то, что надо, и возвращайся.
- Со мной все будет в порядке, - весело ответил Наруто. - Со мной будут Конохомару и Неджи, они не позволят мне отбросить коньки так просто.
- Наруто, пацан дуется на тебя, а Хьюга Неджи и глазом не моргнет, даже если ты сбросишься со скалы с изображениями Хокаге. Ему все по барабану.
- В чем-то ты прав, - признал Наруто, потирая подбородок. - Возможно, стоило пригласить Ли вместо Неджи, а? Его зеленость может уравновесить мою оранжевость.
- Болван. Просто... не веди себя глупее, чем обычно, - пробормотал Саске, и это была его лучшая попытка озвучить напряженное волнение, вязкое и неуютное, которое угнездилось в груди. Ощущение было настолько тяжелым, что затрудняло дыхание. Саске не был уверен, сможет ли прожить с этим две недели.
Наруто поморгал, глядя на Саске и мысленно переводя его реплику. Затем он мягко улыбнулся, потому что язык тела Саске говорил обо всем, что он отчаянно пытался объяснить, но не мог найти для этого подходящих слов. Иногда чертовски трудно быть шиноби, чей словный запас состоял практически из одной фразы "Я убью тебя до смерти", сказанной несколькими способами и с разными интонациями. Более деликатные материи были сложнее, не так ли? Они не поддавались логике.
- Я тоже тебя люблю, - Наруто взял его руку и поцеловал натруженную ладошку. - Ты ведь это пытался сказать, правда?
Саске вздохнул. Он глубоко втянул запах Наруто - насыщенный и теплый, мальчишески сладкий и чуть-чуть солоноватый - и постарался запомнить этот аромат, хотя зрение у него было развито гораздо лучше обоняния. Он хотел узнавать запах Наруто на простынях, даже когда его не будет рядом. Пусть это будет всего лишь след, все равно он - часть Наруто.
- Да, - промямлил Саске, закрывая глаза. - Что-то вроде того.
- Не волнуйся, - сказал Наруто, усмехаясь.


- Не волнуйся, - тихо сказал Наруто, спокойно и мягко, потому что знал, что умирает. Было повреждено что-то жизненно важное; вся левая сторона его тела от плеча до бедра представляла собой мешанину рваной в клочья плоти и сочащейся крови. У него не было сил рассмеяться и заключить Саске в объятия здоровой правой рукой. У него их еле хватало, чтобы стоять на ногах - красивые светлые глаза подернулись дымкой заглушаемой боли и переливчатой пеленой непролитых слез. Он пошатнулся и почти упал - измазанная кровью щека уткнулась в плечо Саске, не изуродованная ранами рука потянулась к круглому животу. - Не волнуйся, Саске... все не так уж плохо.
- Не так уж плохо? - потрясенно повторил Саске, его горло сжало от комом подступивших слез. - Наруто...
- Я тут подумал... - перебил его Наруто, по потускневшему взгляду было видно, насколько для него важны эти слова. - ... если у нас родится девочка, мы должны назвать ее в честь Сакуры. Не потому, что она моя бывшая любовь или твоя... бывшая поклонница... а потому, что она всегда была нам другом, как думаешь? Сакура стала замечательной женщиной... мы по-прежнему мальчишки по сравнению с ней... мне кажется, если мы назовем так свою дочь, это принесет ей удачу...
- Не говори об этом сейчас, - шокировано потребовал Саске. - Надо привести Сакуру - она с легкостью вылечит твои раны...
- Не хватит времени, - неразборчиво проговорил Наруто, нежно рисуя ладонью круги на животе Саске. Его рука дрожала - даже эти легкие защищающие движения требовали усилий. - Кьюби... Кьюби уже затих. Он полностью выложился, но оно того стоило... теперь ты будешь в порядке, да? Я убил Кабуто и Кисаме... Итачи... не знаю, но... - его хриплый голос прозвучал непонимающе.
- К черту Итачи! - истерично выкрикнул Саске. - Есть ли что-то... я... я могу что-нибудь сделать...
- Малышам нужна чакра, глупенький... не трать ее на меня... толку не будет...
- Тратить? Наруто, Наруто, посмотри на меня...
- Я устал, Саске, - сипло прошептал Наруто, потершись о его шею. - Давай сегодня просто поспим? Только ты, я, наши щеночки... этого более чем достаточно... я...
Его глаза закрылись. Дыхание стало горячим, прерывистым и хрипящим, замедлилось, а затем прекратилось. Рука на животе Саске ослабла, пальцы согнулись, и Наруто выдохнул в последний раз. Возможно, он успел сказать я люблю тебя, но Саске не был уверен - он был уверен только в том, что Наруто погиб и остывает на его руках, а залитое кровью лицо теперь, когда его покинул внутренний свет, выглядит намного старше.

- НАРУТО!
Саске сел на постели, согнувшись и судорожно пытаясь восстановить дыхание, сбившееся от клубившихся в голове образов, от которых удавкой стянули горло. Тройняшки - разбуженные и неспокойные из-за его стресса - толкались и вертелись, словно пытались таким образом получить ответ от своей перепуганной мамы с влажным от слез лицом. Саске вытер его одной рукой - слезы были реальными, хотя его видение и не было таковым - а затем нежно обнял живот, поглаживая его кончиками пальцев и глубоко дыша в попытке успокоить себя и малышей.

Со мной все в порядке, щеночки, мысленно сказал им Саске, уже давно усвоив своеобразные термины лисьей терминологии Наруто. Немного испугался, но это ничего. Плохой сон, вот и все... вы скоро сможете понять, каково это, если кто-то из вас унаследует силу моей крови.

Саске был удивлен, что джоунин, дежуривший снаружи, не вбежал с оружием наготове и не разбудил его, когда он начал кричать имя Наруто. Или они не думали, что подобное входит в их обязанности, или они не слышали его криков - как понял Саске за последние пару дней, они не были очень хорошими джоунинами (он установил снаружи различные ловушки, чтобы они были осторожны при патрулировании, но те все равно не ходили вокруг дома на цыпочках - возможно, оттого, что из-за ловушек многие потеряли пальцы ног). Все это не укрылось от Саске. Они стояли на посту только два дня, и он уже не обращал внимания на надзор - хотя их вездесущие вспышки чакры вкупе с отсутствием самой дорогой и яркой чакры могли вызвать у Саске странные сны.

Всего лишь навеянный Шаринганом сон. С Наруто все хорошо, - он заставил себя повторить это, как мантру, отчаянно пытаясь успокоиться знанием, что его воспоминание не было настоящим, хотя и казалось реальным. Просто ночной кошмар, неприятный побочный эффект и проклятие его генов.
Шаринган не был техникой, касающейся только глаз. Эта техника затрагивала все тело, это был дар, данный при рождении: она проявлялась с самого раннего возраста, давала визуальную память в три раза лучше обычной, а также развивала в мозгу зоны, ответственные за зрение; давала упругие, крепкие мускулы, которые помогали при копировании техник, и объем памяти, которым больше никто не мог похвастаться. У большинства из их рода была фотографическая память. Это передавалось через кровь - неспособность забывать, а в случае с кланом Учих еще и неспособность прощать.
И все это выливалось в снах Саске, хотел он того или нет. В его снах, в его ночных кошмарах, в его сюрреальной реальности. Они были настолько настоящими, настолько подлинными: отросшие светлые прядки, падающие на карминные глаза, вертикальные зрачки, шипящая алая чакра, вскипающими завихрениями окутывающая израненное тело Наруто, сгустки запекшейся черной крови на его развороченном плече и груди, болезненное осознание того, что Наруто погибнет от этих ран... каждая его ресница отпечаталась в мозгу Саске. Каждая чертова темно-пшеничная ресница, каждая капля крови, напоминавшая бусы из крошечных неограненных рубинов. Он мог мысленно восстановить весь образ Наруто, от тонкого белого шрама под его правым глазом - плод одной из их самых ранних и жестоких драк - до удлиненных перепачканных кровью клыков, обнажившихся в последней улыбке, которой Наруто так старался успокоить его...
Саске судорожно выдохнул. Наруто, подобно некоему солнечному ночнику, долгое время отгонял от него ночные кошмары, но совокупность его слабости, одиночества и проклятого старого дома помогла им вернуться в еще более жуткой форме. Призраки не отстанут от него теперь, когда его светлого щита не было рядом.

Всего лишь ночной кошмар, убеждал себя Саске, глубоко вдыхая. Вперевалку дойдя до кухни и стараясь успокоить себя привычными действиями, он через силу выпил еще один стакан молока, концентрируясь на том, чтобы делать маленькие глотки и пытаясь забыть яркие четкие кадры сна, когтями вцепившегося в него. Не давай добе новых причин назвать тебя женщиной. Наруто в безопасности, где бы он ни был. Я в безопасности. Тройняшки в безопасности во мне. Сейчас... - он сделал паузу в мыслях, напрягая свои чувства. ... четверо джоунинов на крыше. Итачи не сможет бесшумно убить четырех джоунинов. Я в безопасности. Этого - всего этого - не произойдет. Итачи не достанет нас здесь, а Кисаме и Кабуто в тысячах миль отсюда, насколько я знаю. Наруто наверняка еще не достиг границ Страны Воды... он ушел лишь два дня назад. Все в безопасности - нет нужды ходить из угла в угол и мучиться от беспокойства, и...

- Хм, ты поздно встаешь, Саске, - заявил знакомый голос, и Саске автоматически поддался первому и весьма жестокому импульсу: он со скоростью звука метнул стакан молока, и Какаши еле увернулся от встречи склянки с его серебряными волосами. Стакан с дребезгом врезался в стену позади него, взрываясь молоком и стеклом. Какаши сконфуженно улыбнулся под маской:
- Мм... плохой день?
- Не подкрадывайся ко мне, - прошипел Саске полным яда тоном, слегка дрожа. Он не слышал приближения своего бывшего сенсея - вообще-то, он был слишком погружен в свои мысли, чтобы замечать что-либо - и теперь его охватили стыд и злость на самого себя за то, что он недостаточно предусмотрителен. Он спал на ходу, и ему ужасно не нравилось думать о себе не как о самом чутком шиноби в мире, каким он был полгода назад. Слабость не была свойственной Саске чертой, и потому раздражала. Но опять же, Саске раздражала большая часть вещей.
- Прости, - коротко сказал Какаши, лениво скрестив руки на груди. Он стер со щеки каплю молока, маска изогнулась от улыбки под ней.
- Я услышал, что ты спускаешься на кухню, и подумал, что стоит глянуть, от чего ты поднялся.
Саске оценивающе покосился на светловолосого извращенца. Да, решил он, Какаши слышал, как он кричал, и выдумал причины, чтобы проверить своего ученика. Эту сочувствующую доброту и сопереживание Хатаке наверняка подцепил от Ируки, но в отличие от него Какаши не мог высказать и проявить это внешне, что делало его сомнительной наседкой.
- Чтобы предаться радостям ночных телепрограмм. Зачем еще мне подниматься в два ночи? - бесцветно сказал Саске, доставая из шкафа другой стакан и снова наполняя его молоком. Вести себя так, будто ничего не произошло, было главным умением клана Учих, и Саске владел им в совершенстве. - А что ты здесь делаешь? Я думал, Цунаде отрядила наблюдать за несуществующей угрозой, растущей в моем животе, только новоиспеченных джоунинов.
- Неужели сморщенному старому ветерану нельзя приглядывать за бывшим учеником, вынашивающим несуществующую угрозу? - спросил Какаши, аккуратно спускаясь на усыпанный осколками пол, чтобы вовлечь Саске в разговор. Пока он висел вниз головой в дверном проеме, Саске вряд ли захотел бы разговаривать с ним - Хатаке знал парня долгие годы, к тому же, их натуры были в чем-то схожи, поэтому Какаши стал профессионалом в общении с Саске.
- Тебе тридцать два, - отмахнулся Саске. - Ты никак не можешь быть старым. И да, я знаю, что все джоунины вокруг дома, кроме тебя, новобранцы - двое уже попались в элементарные ловушки, которые я установил, и они грюкают по крыше, как стадо слонов. Как они пролезли в джоунины - выше моего понимания. Должно быть, Ибики на старости лет расслабил булки.
- Ибики тоже тридцать два, - усмехнулся Какаши, на что Саске лишь хмыкнул:
- Он старпер. Ты нет. Твои ученики, по крайней мере, могут устанавливать приличные ловушки.
- Итак, теперь мы знаем, кто установил ловушки, - задумчиво проговорил Какаши. - Ты не самый приятный пленник, а? Не то чтобы я ожидал от тебя этого... тебе никогда не нравилось, чтобы с тобой нянчились. Даже когда это делал я, добрейший и нежнейший учитель, который у тебя когда-либо был.
- Жизнь с тобой была сущим адом, - прорычал Саске, нахмурившись. - Если бы я знал, что, если я уйду из деревни во вражеский стан, по возвращении мне придется находиться под домашним арестом, я бы в жизни не сбежал. Ты не был хорошим надзирателем. Ты еле-еле тянешь на благоразумного взрослого. То, что Ирука-сенсей ухитряется жить с тобой и не убивать, делает его святым, не меньше.
- Верно, но это также может быть показателем того, что меня невероятно сложно убить. Выбирай любой вариант.

Саске прожил с Какаши целых два года: хотя никто не возражал, чтобы он вернулся в деревню, старейшины не были настроены встречать своего блудного вундеркинда с распростертыми объятиями. Было бесполезно убеждать их в чистоте намерений Саске, их мог убедить только надзор. Какаши предложил свою кандидатуру (после бесконечного нытья Наруто; никто из джоунинов не хотел брать перебежчика под свое крыло, а Наруто не хотел, чтобы его друг отвернулся от деревни из-за таких формальностей), но два гения под одной крышей оказались не очень хорошей смесью.
Им обоим было нужно личное пространство. К несчастью, квартира Какаши была очень маленькой, что привело к постоянным угрозам Чидори, хождению на цыпочках и многочисленным спорам. Саске буквально считал дни до своего восемнадцатого дня рождения и следующей за ним свободы от своего читающего порнуху, надоедливого и жизнерадостного сенсея. Он чертовски устал от того, что Наруто его избегает (насколько все-таки прав был Какаши насчет его чувств к добе), и от постоянных подтруниваний: практикующий извращенец и парень с сексуальными потребностями глыбы льда плохо уживались вместе.
Хотя, оглядываясь назад, Саске скучал по их невероятно остроумным разговорам. Немного. Когда они не касались Саске и его избыточной озабоченности голубоглазым товарищем по команде. Наруто не всегда понимал Саске, но вот Какаши - переживший одиночество и тяжелые утраты - говорил с ним на одном наречии. Пока Саске жил с ним, он нашел потертые фотографии юного и угрюмого Какаши, окруженного живыми веселыми друзьями, на одежде одного из которых был веер клана Учих. Он не знал, что эти люди значили для Какаши, не знал историй их жизней или их имен - но чувствовал, что его мысли о них близки его собственным. Какаши всегда был кем-то вроде зеркала Саске... пожалуй, зеркала наоборот - белые волосы против черных, наигранный смех против эмоций, замкнутых в сундуке, помеченном почувствую это позже - но сама их суть была пугающе схожей.
Может, поэтому он чувствовал себя в безопасности, когда говорил с ним. Ему это было необходимо, особенно сейчас.
- Налить тебе молока? Я бы предложил еще что-нибудь, но у нас в холодильнике шаром покати. Слишком много гостей в последнее время.
- Молоко звучит многообещающе, - признал Какаши. Он снял маску и растерянно улыбнулся, давно привыкнув к тому, что Саске видит нижнюю часть его лица. Они достигли взаимопонимания только после двух лет жутких ссор – Саске до сих пор передергивало от воспоминаний. У Какаши за поясом всегда была пляшка с выпивкой (самолечение – одно время он не на шутку им увлекался), и Саске обвинял его в том, что Какаши его не понимает – хотя когда доходило до настоящих проблем, джоунину в этом не было равных.

- Думаешь, я не понимаю твоей боязни любви? - гневно интересовался Какаши, сдергивая маску. Воздух потрескивал от концентрации ярости; Саске почти боялся, что между ними взорвется внезапное Чидори, зарядившись от их эмоций и активированной чакры. Какаши коснулся тонких шрамов на своем бледном лице: один под нижней губой - последствие страстного укуса, другой - рассекающий бровь и тянущийся через его знаменитый Шаринган до середины шеки.
- Я убил всех, кто любил меня - девушку, которая оставила мне это, и парня, который дал мне глаз! Ты думаешь, я не боюсь за Ируку? Думаешь, я не боюсь потерять и его, чтобы потом положить прядь его волос рядом с веером Обито и медицинской сумкой Рин, чтобы одинокими ночами напиваться с их призраками? Лицемер! Я по крайней мере постарался! А ты - однажды утром ты проснешься, думая, куда все исчезло: твоя жизнь, твоя любовь, твоя душа, и поймешь, что твоя месть сожрала все это. Наруто пойдет вперед без тебя. Возможно, он уже это сделал, пока ты сидишь тут, злишься и ничего не делаешь. Ничем не рискуешь, ничего не получаешь. Я рисковал и терял, терял, чтобы в последствии получить... но вот у тебя ничего нет. - Затем он горько рассмеялся. - Мне тебя жаль.

Саске не рассказал об этом Какаши - не хотел, чтобы тот узнал, что выиграл спор - но именно Хатаке подтолкнул его к тому, чтобы претворить План в жизнь с Наруто. Через шесть месяцев он проглотил весомую часть своей гордости и затащил Наруто в постель, повторяя себе, что на это есть определенные причины, и он делает это не потому, что Узумаки заставлял его чувствовать - злость и нежность, целый спектр эмоций, обычно ему недоступных. Наруто заставил его проснуться, как будто все, что было до него, всего лишь сон, который лучше забыть. Да, они ссорились, но это было эмоционально оправдано - любовные ссоры, воинственные ссоры, и все, что между ними. С Наруто в нем пробудилось что-то, отличное от привычного недовольства на весь белый свет.
И пререкания с Какаши сделали это все возможным. В этом было что-то правильное.
Прерывая его размышления, Какаши посмотрел на предложенный ему стакан молока и тихо вздохнул.
- Без печенья?
- Наруто наверняка заныкал парочку где-то, - Саске поставил свой стакан и, переваливаясь, направился к кладовке. - Он невероятный сладкоежка. Я иногда ем мороженое, но он лопает сладости постоянно, если я разрешаю - печенье, леденцы, сладкую воду, данго... все, на что может положить свою загребущую лисью лапу.
- Как пятилетний, а? - ухмыльнулся Какаши. - Я-то думал, он повзрослел с тех пор, как я впервые встретил вас двоих. Думаю, ты помнишь сырой материал, с которого я начинал, и из которого я этими вот любящими руками вылепил прекрасного молодого мужчину, которым мы имеем честь любоваться сегодня. Наш маленький идиот теперь спасает мир и ожидает рождения своих детей... у тебя есть платочек? Возможно, мне понадобиться смахнуть несколько слез.
- Видимо, Ирука-сенсей не смог вытравить из вас сарказм, - мрачно сказал Саске, кидая половину пачки Печенья для Нинскаутов в своего сенсея.
- Хотя очень старался, - весело согласился Какаши, с энтузиазмом вгрызаясь в печенье. - Полагаю, мои аргументы более весомы, чем его, когда доходит до убеждения в чем-либо. Ммм. Мятное.
- Не хочу даже знать о весомости вашего личного аргумента, - проворчал Саске, пытаясь скрыть румянец, грозивший залить его щеки.
- Судя по всему, на тебя тоже воздействовали чем-то подобным, - насмешливо сказал Хатаке, прищуривая видимый глаз и расплываясь в улыбке. - Тройня, верно? Наруто определенно не разменивается по мелочам в таких вещах... когда ты сказал ему, что хочешь клан, его он тебе и дал, - Какаши помолчал, покусывая мятное печенье. - Ты же поговорил с ним до того, как, да? Ты покинул деревню, как только слегка округлился, а Наруто присоединился к тебе позже, чтобы не вызвать подозрений, и вы вернулись только потому, что тебе нужна медицинская помощь. Хороший план, в общем-то.
Пристыженное молчание Саске было достаточным ответом.
- Нет? - понял Какаши, его серебряная бровь взлетела до линии роста волос.
- Не... совсем. Сначала он не знал. Это случилось - между нами - уже после детей, - признался Саске, решив, что если уж он должен это сказать, надо выпалить все как можно более кратко. - Это долгая и запутанная история, и мне потребуется больше стакана молока, чтобы рассказать ее. Попробуй завести об этом речь позже, когда я рожу, прекращу кормить грудью, и буду бухой в хлам.
- Оу, - сказал джоунин и тактично умолк.
Саске взял печенье и осторожно надкусил его только потому, что с едой во рту не нужно было разговаривать. Они некоторое время сидели на кухне и ели печенье - от чего Саске чувствовал себя невероятно глупо; Какаши нарушил тишину, вздохнув с набитым ртом и рассеянно почесывая подбородок.
- Ты ведь знаешь, они не такие, как мы, - сказал он, зная, что Саске поймет, о чем он - опять же, они говорили на одном и том же скудном языке, который был результатом гордости и мужественности, статуса гения и многих лет горьких потерь. Саске коротко кивнул.
"Они" всегда были центрами их печальных вселенных: Ирука и Наруто, которые, как Саске и Какаши, были странно похожи. Изобретатели проделок, нелогично и почти абсурдно заботливые, переполненные жизнью и любовью, которыми они делились со всеми вокруг. Подобные люди были бальзамом на душу тем, кто пережил много плохого.
- Знаю, - ответил Саске, водя пальцами по влажной поверхности запотевшего стакана. Написав несколькими штрихами кандзи "подсолнух", он стер его большим пальцем, безмолвно соглашаясь. Они определенно были цветами солнца, особенно Наруто - он всегда поворачивался к свету вместо того, чтобы спрятаться от него. - Они ярче. Иррациональнее.
- Поэтому они придают сил.
- Да.
- Иногда они нас не понимают.
- Но они стараются, - заметил Саске. Затем вздохнул: - Думаю, они слишком уж стараются.
- Согласен. Интересно, заслуживаем ли мы этого.
- Наверное, нет. Но я решил не жаловаться по этому поводу.
- Мудрая стратегия.
- Я гений.
- Истинная правда.
Снова тишина.
- Я вернусь наружу. Не хочу, чтобы новички подумали, что ты отвлек меня своей беремчатостью и задушил лямками от лифчика, или что-нибудь подобное, - Какаши отряхнул руки от крошек печенья и натянул вездесущую маску. Саске знал, что, несмотря на болтовню, она нужна ему для того, чтобы не подпускать к себе никого. Когда ее не было на Какаши, он говорил всякую ерунду, и Саске с Ирукой были единственными, кто воспринимали его веселый треп вместе с образом серьезного и опасного джоунина. Саске отгородился от всех мысленной стеной, Какаши - маской. Можно было только догадываться о том, чья защита сильней.
- Как только я вновь смогу пить, думаю, мы поговорим о... разном, - осторожно сказал Саске, не собираясь признавать, что ему нужен совет по поводу вопросов, которые раздирали его на куски. Заслуживаю ли я Наруто, заслуживаю ли я этих детей - какой родитель будет из кого-то вроде меня, смогу ли я вырастить троих малышей одновременно, чтобы ни один из них не закончил, как Итачи - не станут ли они добиваться силы, потому что будут нуждаться в признании, и в то же время не возненавидят ли себя из-за того, что их родственники отвергают их? Сможет ли Какаши помочь мне решить эти проблемы - посмотрите на него, он не собирается заводить детей, потому что тот, кого он любит больше всего на свете - мужчина, к тому же, Какаши не считает, что его гениальные гены надо кому-то передать... он не я, ему не нужна еще одна легенда - сначала Белый Клык, потом Копирующий Ниндзя - им не нужно продолжение...

- Саске, - мягко сказал Какаши, легкий юмор смягчил строгость его тона. - Ответ положительный.
- Положительный? - повторил Саске, сузив глаза. Вот повезет, если старый извращенец умеет читать мысли или что-то вроде того. Саске почти наверняка знал, что Шаринган не может видеть будущее. - Тебе даже не нужно знать вопрос?
- Не нужно, - спокойно ответил Какаши, засовывая в карман печенюшек про запас. - Все просто: если ты заранее знаешь, что ответ положительный, задай вопрос, на который ты хочешь его услышать. Этой преподавательской хитрости меня научил Ирука. И если тебе нужен совет, попытайся расслабиться - спазмированные мышцы приведут тебя прямиком на больничную койку.
- Понимаю, - Саске допил молоко. - Пожалуй, я вернусь в кровать, - он сделал паузу, собрался с мыслями и добавил: - Спасибо.
- Гении должны помогать друг другу, - Какаши помахал ему, прежде чем выпрыгнуть в окно: - А теперь иди спать, а не то я натравлю на тебя Ируку с его бессмертным материнским инстинктом. Он сделает тебе чаю и вымоет за ушами. Не вынуждай меня.
- Пошел вон, - проворчал Саске, выбрасывая обертку от печенья и хмурясь. Он не получил ответа, выключил свет и пошел в постель. Больше кошмаров не было - лишь странный и спокойный сон о том, как его мать учит его заботиться о себе; трое малышей на подходе, а ты поглянь на себя! Он проснулся в хорошем настроении, изнеженный и согревшийся, хотя когда его ищущие сонные пальцы наткнулись на холодные пустые простыни, настроение немедля пошло под откос. Саске открыл глаза и вздохнул, угрюмо глядя на идеально заправленную сторону Наруто. В порыве детской импульсивности он смял покрывало, будто добе спал на нем, и не заправлял постель все утро, хотя от этого чистоплюй в нем недовольно ворчал.
Итак, третий день без Наруто начался со скулежа.


На то, чтобы дойти до столицы Страны Воды, Бунсуикай, ушло два дня, и они прошли относительно спокойно. Конохомару по большей части молчал, лихорадочно зачитываясь "Приди, приди, Плагиатом" - имея связь с его героем, знаменитым Джирайей, он получил копию новой похабщины раньше, чем она вышла в широкую продажу и ворчал, когда Наруто пытался заговорить с ним. Наруто удивлялся, почему - да, он забыл встретиться с ним в Ичираку, но разве это не была одна из вещей, подпадающих под категорию Простил и Забыл? Он решил не трогать пацана, пока тот сам не захочет поделиться причинами своего недовольства, а постоянное присутствие Неджи затрудняло их обычное общение - они не могли толкать один другого и быть достаточно мужественными, чтобы измордовать друг друга, забыв о причинах ссоры.
Но Наруто и так было о чем думать. Хотя он хотел думать о Саске - Саске, который отказался проводить его, Саске, у которого по-прежнему были проблемы с набором веса, Саске, который не хотел показывать, насколько он испуган уходом своего самца, Саске, чьи глаза выдавали его с головой тому, кто научился различать малейшие нюансы его эмоционального состояния - он был лидером команды, а значит, его личные переживания запихивались в мысленный ящик, маркировались позже и отставлялись в сторону.
Прежде всего - миссия, как бы ему это не претило. Нужно найти и допросить Ханаби - тогда, и только тогда они смогут вернуться назад. Естественно, к этому моменту ему надо будет решить, примет ли он титул Хокаге или останется джоунином до конца дней, хотя это подвергнет его и его новую семью тысяче опасностей...
Но сначала надо разобраться с миссией. Он должен получить информацию, незаметно проникнуть на фестиваль и сделать все возможное и невозможное, чтобы управиться за неделю. Если ему это удастся, камень упадет с души - Саске не успеет попасть в серьезную переделку за неделю, Саске...

Нельзя думать о Саске, свирепо сказал он себе. Позже я смогу думать о нем, сколько захочу, но пока мы не найдем сбежавшего шиноби, нельзя. Позже, позже, позже.

- Когда это ты начал красить ногти? - поинтересовался Конохомару, наморщив нос. Его осторожный деликатный вопрос вывел Наруто из задумчивости; он повернулся к пацаненку и одарил его широкой ухмылкой.
- С тех пор, как Саске начал их красить, - осклабился Наруто, пошевелив оранжевыми пальцами ног в сандалиях.
- Вы двое... вместе... это до сих пор бьет по мозгам, - сконфуженно признал Конохомару. - То есть... Я всегда думал, что тебя волнует Сакура-чан, и думал, что дети от тебя будут у нее, так? А не у...
- Не у Саске, - закончил Наруто. - Но оказалось, что он особенный для меня. И эй, разве он не горячий?
- Хотя это претит моей гетеросексуальности... да, он на самом деле сексуальный.
- Разве его маленький беременный животик не милый?
- Наруто-нии, ты испытываешь мою натуральность на прочность. Пожалуйста, не заставляй меня признавать, что мне нравится беременный чувак.
- Не боись, Мару, - весело сказал Наруто, обнимая его за плечи. - Сегодня мы определенно подтвердим твою гетеросексуальность.

Через час, когда они случайно достигли места назначения - так как у Наруто была удивительная неспособность правильно следовать даже самому рудиментарному маршруту - стало очевидно, что Узумаки хотел сказать зловещими словами о гетеросексуальности. Конохомару заставил себя глубоко, ровно дышать. Он держал одну руку под носом просто чтобы удостовериться, что тот не начнет извергать предательский фонтан.
Он читал о подобных местах прежде в великолепных литературных трудах Джирайи-самы, но как серьезный (и малолетний) ниндзя, никогда не посещал таких заведений сам. Здание представляло собой работу несомненного сального гения: оно стояло в самом конце улицы, вопя о своем статусе Паршивого Соседства, передняя часть была украшена строгой вывеской, провозглашающей "мы открыты ВСЕГДА", а окна были увешаны бусами в форме сердечек - это здание могло быть детищем самого Джирайи. Насыщенный аромат дешевых духов тяжело реял в воздухе, щекотал нос и заставлял зажимать его все сильней, чтобы предотвратить кровотечение.
- Наруто, - медленно и осторожно сказал Конохомару, будто объясняя что-то маленькому и довольно тупому ребенку. - Зачем мы идем в бордель?
- Потому что там тусуются цыпочки, - гордо ответил Наруто. - Они развлекают всех в этой провинции, и к счастью, у нас симпатичные хари. Ты милый, я блондин, у Неджи ОГосподиБожеМойКакие волосы. Если мы поведем себя с ними правильно, они расскажут все, что нам нужно знать о Ханаби. У нее запоминающееся лицо - красивое и с глазами, которые, увидев однажды, уже не забудешь.
Неджи смерил его испепеляющим взглядом.
- Цунаде-сама знает об этом?
- Кошелка? Разумеется. Меня обучал великий Саннин Джирайя, который запатентовал эту уникальную технику сбора данных.
- А еще в его телефонной книжке больше номеров, чем в справочнике по публичным домам, - справедливо заметил Хьюга.
- Не волнуйся, мы ни с кем не будем спать, - Наруто с нервным смешком почесал затылок. - У меня есть самка и дети на подходе... и блин, если бы у меня была интрижка, Саске бы сразу перенял кланоубийственное настроение Итачи. С ним и его сложным характером лучше играть честно и не вести себя, как пидор, так как у его семьи не лучшие показатели, когда речь заходит о душевном равновесии.
- "Не вести, как пидор" в твоем случае неподходящий термин, - протянул Конохомару, без интереса глядя на его ногти - будто личная жизнь его друга ничуть его не волновала.

- Это не значит, что мне не нравятся девчонки, - ухмыльнулся Наруто. Он схватил пацана за шарф и потянул в сторону неказистого дома, залитого розовым светом. Сопротивление Конохомару было вялым. Неджи пошел следом только потому, что правила предписывали ему не терять из вида лидера команды.
- Пошли, Мару, и я научу тебя паре вещей...