[Grammar Nazi]

Название: На живую нитку [5]
Автор: Grammar Nazi
Фендом: Наруто
Рейтинг: R для всего текста
Жанр: ангст, драма, AU
Предупреждение: странный, сложный, тяжёлый рассказ. плюс вещества, минус секс. оно вам надо?
Размер: миди
Состояние: в процессе
Размещение: запрещено
Дисклеймер: Кишимото Масаши
Саммари: рвался на куски, чтоб тебя спасти ©
От автора: неискушённость наименее всего доступна тому, кто ничего не пробовал.

***
Бывает достаточно одного незначительного на первый взгляд события, легкого толчка, чтобы всё полетело под откос. Наруто проходил это по одной из дисциплин – как человек склонен недооценивать случайности и маловероятности. Вот и он не обратил внимания, когда заметил в уже готовом растворе что-то, похожее на табак. Как он туда попал? Наверное, был в порошке, хотя он не помнил, чтобы… Какая разница, выливать и перебирать желания не было. Особенно когда ставишься в сортире общаги, где хрен развернешься и щеколда на сопле. Поэтому вогнал, как было.
Ударило моментально, ядовитым и колким. Дыхание перехватило, рука загорелась, на затылок обрушился тупой грузный обух. В груди заколотился жар, по венам будто пустили тысячи игл. В глазах тяжело поплыло и смешалось, Наруто кинуло на дверь, щеколда с хрустом вылетела, и он вывалился наружу, на мокрую плитку. Надо зажать прокол, зажать, а то… И растолкать по карманам кухню. Но это потом, когда доберется до кровати, и… Позже. Потом. На подгибающихся от слабости ногах он добрел до своей комнаты, пытаясь вдохнуть, разредить черноту перед глазами. Ледяной ток озноба, сгоняющие его волны воспаленного жара.
- Эй, Наруто… Наруто!
Шикамару.
Голова, как колокол, надо удержать её, кажется, он пытался что-то сказать, лишь бы прокатило, лишь бы его оставили в покое.
Всё вокруг колыхалось, жжение становилось острей, тянуло руку, сжимало сердце. Кровать закрутилась и пропала, вокруг был один только потолок, быстро погружающийся в черноту, серый потолок, голоса и жар…

Он с трудом открыл глаза. Нельзя было сказать, сколько прошло времени, но то, что он задержался в отключке, фиксировали даже его свихнувшиеся внутренние часы. На веки давила сонливость, со всех сторон обступал грязно-белый цвет и острый химический запах. Наруто услышал сдавленный вздох и повел глазами по сторонам.
Сакура. Его смазано полоснула жалкая растерянность на её лице, красные пятна на щеках, испуганное недоверие в глазах.
- Не вставай, - быстро сказала она, заметив, что он пытается сесть. - Я… Ох, Наруто, - у неё влажно заблестели глаза.
Почему сейчас. Почему надо было вызывать скорую, почему он попался на глаза Сакуре, откуда череда этих нелепых совпадений? В груди царапалась тоска и смутное желание остаться в одиночестве, ничего никому не объяснять.
- Это из-за него, да? Из-за Саске? Это он... Как он мог! Наруто, я не знала…
Конечно, она не остановится, пока не втянет его в разговор.
- Сакура. Всё нормально…
- Нет! – выкрикнула она, и тут же зажала рот дрожащими пальцами. - Если бы я не...
- Неважно, - отмахнулся Наруто. Надо как-то успокоить её. Переубедить и наладить. Только он не знал, с чего начать. - Помоги мне встать.
- Что?..
- Где одежда? – спросил он с терпением, которого не ощущал. - Мне надо идти.
- Но ты не можешь, - опешила Сакура. - Тебе нельзя, я уже позвонила домой, скоро приедет твой…
- Ты… Ты что? – сипло переспросил он.
Нет, нет, нет.
- Что ты ему сказала?!
- А что я, по-твоему, могла сказать?!
Наруто выдрал из руки иглу системы, встал на ноги, перед глазами закрутилось.
- Могла бы ничего не говорить…
- Нет, не могла! Посмотри на себя!
- Не на что тут смотреть. Я ухожу.
Не знала, не хотела. Он пытался злиться на нее, и не мог. Изнутри подминало болезненной вялостью.
Сакура вскочила со стула:
- Зачем… Зачем, Наруто?! Я не хотела, никогда бы не подумала, что ты…
- Что я что? – он резко обернулся. - Ну? Говори!
Глядя на него распахнутыми бегающими глазами, Сакура беззвучно открывала и закрывала рот, будто последние силы покинули её. Он воспользовался паузой, чтобы натянуть свитер.
- Ты просто не знаешь, что тебя ждёт! Это… этот кайф, приход, это ничто, это защитная реакция мозга!
Молодец. Собралась. Выдала.
- Ты правда думаешь что-то изменить цитатами из ваших учебников? – Наруто устало посмотрел на неё. Не хотел говорить с ней так, но по-другому уже просто не получалось.
- Да ты… - лицо Сакуры застыло в злую кислую маску. Монотонно, будто зачитывая по памяти, они заговорила: - Ты просто вгоняешь в себя постороннее напряжение, вводишь свой мозг в ступор тем хаосом, что вызывают все опиаты. Тем количеством искусственной радости, которая вытесняет всё настоящее. Но это продлится недолго. Мозг привыкнет к хаосу настолько, что ты уже не сможешь существовать без него.
Наруто едва слышал её. Он шнуровал ботинки. Давно уже потерял способность делать два дела сразу. Надо уходить. Если она действительно позвонила ему домой… Настучала, и всё вскрылось… Ему надо уходить как можно скорее.
- …хотя больше не будешь получать защиты в виде блаженства, о котором рассказывает каждый толкач этой дряни. А вот про то, что это спалит твою нервную систему, тебе никто не расскажет. Что в двадцать пять у тебя будет разум глубокого старика, что ты будешь то смеяться, то плакать, то набрасываться на всех с кулаками. Если, конечно, доживешь, не схватишь передоз или заражение, как сейчас, - она почти торжественно замолчала. Должно быть, ей казалось, что он хлопнет себя по лбу, ослеплённый внезапно открытой истиной, улыбнется и всё будет, как раньше.
То, что она говорила, звучало настолько… По-ихнему. Саске прав: они, все они – там. Далеко, где-то в нормальном мире. Он уже начал забывать, как это, там. Когда всё относительно ровно, проблемы решаемы. Тут у него только одна проблема, и решать её приходится постоянно. Какое им вообще дело до того, как он живет? Ему никто не обязан, он ничего не просил.
Наруто прошёл мимо нее.
- Ты должен остаться, - с упрямой беспомощностью повторила Сакура. - У тебя заражение.
- Заражение? – бессмысленно переспросил Наруто. Он чувствовал себя почти нормально. Немного мутило, слабость тянула вниз, но в целом нормально.
- Мини заражение крови, тряска. Грязный героин… - в её глазах снова заблестели слёзы. - Господи, героин! Как?! Разбавленный неизвестно чем, нестерильный шприц, да что угодно!
Наруто начинал чувствовал тяжёлое бешенство. Надо заканчивать с этим, сейчас не до того.
- А тебе не всё равно? – резко спросил он.
- Что?..
- Какая разница? Разве тебе когда-то было до меня дело? Услужливый осёл Наруто, повесь перед носом морковку, и он весь твой – скажешь, было не так?
- Как ты можешь такое говорить?!
- Правду вообще легко говорить. Её трудно слушать, зато говорить проще простого, - он помолчал. - Ведь это из-за тебя я влез во всё это.
Ужас на лице Сакуры мешался с недоверием. Он чувствовал, что не прав, но остановиться уже не мог.
- Ты так не думаешь, - сдавленно проговорила Сакура.
- Не говори мне, что я думаю, а что нет!
- Я не просила тебя становиться наркоманом!
- Да пошла ты! – заорал он. - Ты знала, что для тебя я сделаю всё!
- Я не знала, - прошептала Сакура. – Честно, я… я думала, у тебя ко мне все несерьёзно, и…
Наруто устало отмахнулся.
- Уже без разницы.

Да, теперь это без разницы. Придется и её оставлять позади, сейчас он не может позволить себе дополнительный балласт. Несколькими месяцами раньше это причинило бы ему боль. Это её «думала, у тебя несерьезно». Конечно, почему должно быть серьёзно? Ведь это он, Наруто-придурок. Наруто-идиот. Пусть попрыгает вокруг, как дурак, всё равно неспособен на что-то настоящее, так? Именно так она и думала. И разве она одна? Кто-нибудь вообще воспринимал его всерьёз?
Он забивал этими мыслями голову, чтобы поскорей стереть воспоминание её бледного издерганного лица. Везде враньё… А теперь ещё и домой не вернуться.

Все больницы конструировал сумасшедший. Номера кабинетов вразнобой, непонятные закоулки, повороты, коридоры. Наруто дважды выходил в какие-то отделения, оканчивающиеся лестницами за решетчатыми закрытыми дверями, пока не нашел выход. Вроде бывал тут раньше, но казалось, так давно, что ничего не вспоминалось. Прямо у входа курили, наискось перед травмпунктом, как часть пейзажа, тянулась вечная очередь. С ветки акации на шею упали полные холодные капли. Никто не обращал на него внимания. И это хорошо. Сейчас надо уходить от больницы дворами и думать, что делать дальше. Домой нельзя… или можно? Джирайя сейчас едет сюда, а ему нужно забрать вещи. Потом в общагу. Нет, домой всё-таки нельзя… Потом… Сакура. Знает ли она адрес Саске? Ему она его точно не давала. Он нашел его… как, толком не помнит. Но нашел сам, это точно.

Вещей набралось еле-еле заполнить рюкзак. Наруто не стал брать ни книг, ни бесполезных, но чем-то дорогих вещей, какие есть у каждого. Только одежда, документы. Фотографии. На автомате, будто подчищал следы. Меня больше нет. Отвратительное это ощущение, бегство. Напряжение. Будто ему без того не хватает проблем. Наруто стянул горловину мешка, закинул на плечо. По пути заглянул в туалет. Ни машины, ни ложки уже не было. Ладно, без разницы. Надо купить пузырёк, как у Саске. В нём удобней. Им пока ещё редко пользовались, поэтому фурь, в отличие от ложки, не орала: тот, в чьем кармане я лежу - упорок. И вату можно оставить внутри, заткнул пробкой и всё.
Уже у лестницы Наруто вспомнил, что забыл в шкафу куртку. Дома у него их сколько угодно, но он передумал там появляться, а воздух день ото дня становился всё холодней. Этого не замечаешь, когда вмазанный, но потом колотит так, что сводит зубы.
Пришлось возвращаться.
На его кровати сидел Шикамару. Неподвижная бесстрастная часть интерьера, сфинкс с загадками. Из ниоткуда в никуда. Наруто сделал вид, что не заметил его. Где эта чёртова куртка… Батники, рубашки, ветровки… Вот. Он захлопнул шкаф и взялся за ручку двери.
- Я бы посоветовал подумать, но это никогда не было твоей сильной стороной.
Конечно. Напутствие напоследок. Почему все вдруг стали такими одинаковыми?..
- Ты мой друг, - помолчав, медленно сказал Наруто, не оборачиваясь. – Поэтому тебя я попрошу. Не лезть. - Нелепый узор обоев привязывал к себе взгляд, тащил по разноцветному переплету линий. - Возможно… мне бы хотелось, чтобы хотя бы ты понял. Но этого не будет.
- Думаешь, я ничего не понимаю? – протянул Шикамару.
- Но ты ведь и не понимаешь. Всё… оказалось не так.
Скрипнул матрац, пол отозвался гулкими шагами.
- Прекращай самому себе лапшу на уши вешать, - хватка Шикамару оказалась на удивление крепкой. – Мне не надо знать ничего из того, что знаешь – или думаешь, что узнал – ты, чтобы видеть, как ты превращаешься в поганого наркомана. Надо было раньше вправлять тебе мозги, но кто ж знал, что ты резво докатишься до иглы только потому, что «всё не так»?
Наруто отчужденно смотрел на него. Все они. Одинаковые.
- Ты прав.
- Я знаю, - раздраженно сказал Шикамару.
- Да, прав. Надо было раньше, - в голосе Наруто сквозило апатичное равнодушие.
- Идиот! Я понимаю, ты теперь не знаешь, к кому стать лицом, а к кому жопой. Раньше ты был для всех, а теперь что? Не хочется лицом к тем, кто к тебе откровенно жопой? Тогда почему ты сам отворачиваешься от тех, кто хочет помочь? Наруто… бросай ты эту херню. Никогда не стыдно просить помочь, и…
- Всё сказал?
Шикамару сузил глаза.
- Ну что ж. Как знаешь.

Наруто выдрал из его пальцев рукав, захлопнул за собой дверь. Это тоже. Позади. Не могло ему помочь понимание тех, кто, как и он когда-то, был частью цивилизованного мира. Они были какими-то разорванными: в Сакуре спорили врач и друг, в Шикамару… друг и сам Шикамару. Они не видели всей картины, но слепо ненавидели её автора. Наруто нужны были такие, как он сам, но признать это – значит поставить между собой и ними знак равенства. Зелёный свет, шлагбаум вниз, билет в один конец, по двум отполированным планкам рельс.
Только когда он отошел на пару остановок, чуть замедлил шаг. Заглушка безразличия отошла, в зазор сразу хлынули сожаление, грусть, боль, стыд, всё сразу, мешаясь и меняя пропорции. К этим качелям в настроении было невозможно привыкнуть. Особенно ему, тому, кто всегда знал, чего хочет. Они взялись ниоткуда, неравномерными промежутками разной силы и оттенков. Он уставал ещё и от этого, потому что невозможно что-то решить наверняка, когда точка зрения меняется по сто раз в день. Начинает казаться, что и сам ты постоянно меняешься, как вода, переливаясь из одного сосуда в другой, постоянно новый цвет и форма. Это сбивает с толку, а тут ещё эти обеспокоенные друзья-родственники. Ты пытаешься отстраниться от них, чтобы остаться наедине с собой, попробовать понять и разобраться. Говоришь какие-то слова, хотя для тебя они уже не имеют значения. Но это неважно – они продолжают работать для других, другим важно их слышать, продолжать обманываться. Тебе тоже важно продолжать. Поэтому ты говоришь: сделаю всё от меня зависящее, завяжу, прекращу. Говоришь всем, даже себе, ведь какой-то твоей части тоже нужно это враньё. Чтобы успокоиться, чтобы ты мог с чистой совестью ширяться грязью и дальше. В конце концов, это не твоя вина. Это всё проклятая болезнь, ты тут не при чем. Пусть врачи думают, им за это деньги платят. Тебе-то хрен кто заплатит, особенно за думанье. Кому оно вообще сдалось? Им абстягу не снимешь.
Наруто озадаченно моргнул, уставившись на железную дверь в темноте подъезда. Значит, уже доехал. Как быстро это происходит, если погружаешься в мысли о себе. Постучал. Нет, не о себе. Он ведь, в отличие от тех же окружающих, не утруждал себя ложью. Да, ради чужого спокойствия он не мог даже соврать…
- Может, дашь мне открыть?
Он вздрогнул. Саске. Наруто не слышал, как тот подошел.
- Я…
- Я вижу, - Саске кивнул на его рюкзак. – Говно расплескалось. Что дальше?
Дальше? Наруто сам задавал себе этот вопрос. Лихорадка побега рассеялась, бежать больше было некуда. Теперь он совершенно не знал, что делать.
Саске вошел в темную прихожую, стащил ботинки. Покачиваясь, безразлично посмотрел на Наруто.
- Если ты решил жить на лестнице, закрой дверь.
- Что? Я… нет, не решил.
- Тогда не стой идиотом.
Вот так просто. У Саске всегда всё просто.
Наруто кинул сумку под стол в маленькой комнате. Она нравилась ему. Стол у окна был чем-то вроде зеркала: и по одну, и по другую его сторону стояло по кровати и шкафу, всё совершенно одинаковое. Даже покрывала, даже идиотские гранатовые ковры на простенках над кроватями. Они с Саске сейчас тоже сидели по обе стороны стола, как две фотографии. Негатив и… Нет. Два негатива. Только один уже совсем черно-белый. Он ускользал, и ничего нельзя было сделать.
Наруто ударил по столу.
- Чёрт, так не должно было быть!
Саске продолжал отстранённо смотреть на него. Ощущение отчуждения, как чего-то глухого и твердого, сейчас было даже острей, чем прежде. Сейчас оно было заточенным. Да, он влез в это болото – за ним, за Саске. Так почему теперь кажется, что тонет он один, что Саске по-прежнему сидит и измеряет его, снизу вверх, сверху вниз, и ничего не меняется.
- Самая большая ошибка, Наруто… Думать, что ты особенный. Что есть что-то именно для тебя. Судьба, предназначение, смысл. Тебе все должны. У тебя жизнь это прямая дорога с указателями. Без тупиков, пьяных водителей, коровьих лепешек. Но не все родились счастливыми идиотами. Кто-то понимает, что всё существует само по себе и само для себя, - Саске опёрся о стену, безучастно уставился в потолок. - Умей проигрывать.
- Хватит пудрить мне мозги! – разозлился Наруто. - Я... я думал, решив тебя, всё остальное уйдет само.
Саске посмотрел на него с чем-то, похожим на слабое удивление.
- «Решив» меня? – он желчно рассмеялся. - Себя реши, идиот. Думай теперь, как вылезти из говна. Ты же у нас такой спасатель. Вот себя и спасай.
- Ты! Ты же сам сказал тогда, что я не понимаю! Всё, я уже знаю!
- И что это тебе дало? – тихо спросил Саске.
Наруто молчал. Дало?.. Призрачное тепло. Изоляцию. Сладкую стекловату. Кажется… но это было так давно.
- Я могу сказать, что забрало, - наконец, сказал он.
- Ты думаешь, это одно и то же?
- Я уже не знаю, что я думаю…

А ведь раньше знал. Сколько себя помнил, он всегда знал, кто он и как поступать. Не умом - сердцем. Было в нём странное чутье на людей, наверное, поэтому за ним в конце концов шли даже те, кому он казался круглым дураком, полным мыльных идеалов. Потому что эти идеалы так или иначе жили во всех. Просто они переставали в них верить. А он не переставал. Верил и убеждал других, пока у его сердца не открылась новая сторона. Та, которую тоже надо было убедить. Показавшая, как оно бывает и как оно есть, если не ходить с головой, полной облаков, и глазами, устремлёнными в небо. Неотличимое от них по цвету…
Ещё и поэтому героиновый покой стал так необходим. У опиума очень отвлекающий кайф. Мягко вытирающий заострённые хронические акценты. Идеальная ретушь – о препятствиях не надо думать, потому что их просто нет. Да и невозможно ни о чем думать, когда мысли текут сквозь и вокруг. Их не надо анализировать, достаточно просто чувствовать. Тогда ничто не могло к нему пробиться, даже он сам. Проблемы с окружающими начинаются, когда начинаются проблемы с собой. Поэтому надо просто отрезать доступ. Кто это сказал?... Какая разница. Смысл в том, что он всерьёз любил людей, верил в «человек человеку брат» и прочее, много раз слышал, что это глупо, но пока он верил, это не имело значения. Теперь на веру не было ни сил, ни времени. Надо как-то жить дальше, приспосабливаться к новым условиям. Но были ли они новыми? Наруто ведь уже много раз ночевал здесь, знал квартиру Саске от и до.
«Зеркальная» была центром квартиры. Слева её огибали кухня с ванной, справа гостиная, где под ноги постоянно попадался идиотский пластиковый череп. По внутреннему краю тянулся коридор-прихожая, по внешнему застекленная лоджия, через которую с трудом можно было протиснуться в гостиную – дверь подпирал перегоревший масляный обогреватель. Его ледяная глыба каждый раз норовила царапнуть острым краем пластины-нашлепки. Иногда Наруто, откатив его в сторону на дребезжащих колесиках и открыв пошире дверь, просто бродил по квартире кругами. Саске каждый день уходил. Возвращался или уже втертый – тогда он швырял ключи и валился на диван, не разуваясь. Или приходил и ставился на кухне, вываливая на исчирканную плёнку инвентарь, закопчённый и замызганный.
Наруто молча наблюдал. Им владело выматывающее безделье. Он знал, что Саске ходит мутить – этим обтекаемым словом можно назвать что угодно, суть сводилась к одному, к цели достать. А средства никого не волновали. Понимал Наруто и то, что через неделю или месяц это станет его повседневностью. Как только денег не останется. Как только он не сможет доставать на раз-два у всё тех же черножопых, на изнаночной стороне учебных корпусов. Но зачем думать об этом заранее? Пока что-то не находится в настоящем времени, не заполняет собой текущий момент до краев, оно как бы и не существует. Маячит где-то там, и хрен с ним.

Вот Наруто и добился своего. Ушел от всех, разве не этого он хотел? Времени теперь хоть удавись. Стёр горизонт и мог никуда не торопиться. Стал камнем в течении жизни, она, и люди, и время – всё огибало его, отторгало и отталкивало, а ему было на это плевать. Чужие жизни превратились в целлулоидный сериал, он узнавал о каких-то событиях в нём, мельком цепляя случайные детали. Выпал снег – значит, зима или близко к ней; ватные, наклеенные на окна сугробы, торчащие из багажников ёлки и запах петард во дворе – Новый Год, и так далее, всё это было несущественным. Дни стали мимолётными и вместе с тем неторопливыми, будто кто-то сшивал утро и вечер, а середина проваливалась, падала в бесконечности. Пусть. Он ощущал внутри тяжёлую спокойную душу. Пусть. Всё, что угодно. Это часть... чего? Это нужно ему. Просто нужно, и всё. Тут не может быть объяснений.